Квартира № 66 - Ольга Богатикова

– И не расписал, как надо принимать новые капли, – кивнул Петр. – Знаете, Алиса, думаю, нам стоит перейти на ты.

– Согласна, – улыбнулась я.

Мы уже собрались вернуться в кухню, как вдруг в квартиру снова позвонили.

Я вздрогнула. Неужели вернулся Женя?

Белецкий, судя по всему, подумал также. Не говоря ни слова, он распахнул дверь. Однако вместо дракона на пороге обнаружилась Глафира Григорьевна.

– О, Петя, – удивилась она. – Разве ты не должен быть на работе?

– У меня сегодня выходной, – ответил он. – Здравствуйте, Глафира Григорьевна.

– И тебе не хворать, – кивнула соседка. – Алиса, доброе утро. Извините, что побеспокоила, ребята. Я к вам на пару минут. Мне нужно знать, как прошла твоя встреча с Евгением, девочка. Сказал ли он что-нибудь, что было бы для нас полезным?

– Сказал, – кивнула я, жестом приглашая ее пройти вместе с нами в кухню. – Если коротко, вы были правы. Рейт хочет, чтобы я помогла ему найти спрятанный родник. Он не попросил меня об этом напрямую, однако с интересом расспрашивал, что и как я могу увидеть, а еще предложил попрактиковаться в поиске кладов.

В следующие десять минут я подробно пересказала гостям свой вчерашний разговор с драконом. И Белецкий, и Глафира Григорьевна слушали меня в хмуром молчании.

– Меня настораживают сроки, – заметила главная по дому. – Допустим, за это время Женя с Владом сумеют отыскать источник. Но ведь его еще нужно поднять… Что ж, спасибо, девочка. Теперь надо подумать, что делать с тобой. Если Рейт желает привлечь тебя к поискам живой воды, надо как-то минимизировать ваши встречи.

– Я могу сломать ему ноги, – невинно предложил Белецкий. – Я Жене сегодня это уже обещал.

– Не пойдет, – качнула головой соседка, игнорируя мой обалдевший взгляд. – Драконы быстро регенерируют. Конечности им надо не ломать, а рубить или вырывать. Но это, сам понимаешь, чревато большими проблемами.

– Обойдемся без увечий, – вмешалась я. – С Рейтом я как-нибудь разберусь сама. Мне дали амулет, с которым его можно не бояться.

– Что за амулет? – заинтересовалась Глафира Григорьевна.

Я показала ей татуировку на своем безымянном пальце. Глаза колдуньи стали круглыми, как монеты.

– Петя, это же…– удивленно начала она, но наткнувшись на взгляд Белецкого замолчала.

– Что такое? – заволновалась я. – Что-то не так?

Петр и Глафира переглянулись.

– Все так, девочка, – улыбнулась колдунья. – Петя дал тебе очень хорошую защиту. Теперь я за тебя спокойна.

Родник

Следующая неделя оказалась спокойной. Целых семь дней меня никто не дергал, не хватал за руки и вообще никак не беспокоил.

Я спокойно съездила в офис на совещание, получила задание доработать свои рисунки, и теперь целыми днями переделывала на графическом планшете элементы костюмов домового, русалок, лешего и мага-целителя.

Рейт, ранее встречавшийся мне едва ли не ежедневно, куда-то пропал. О себе он напомнил всего один раз, когда нашел мои аккаунты в социальный сетях и добавился в друзья.

Глафиру Григорьевну я видела только в окно. В нашем дворе наконец-то начали устанавливать детский игровой городок, и теперь она вместе с Аристархом Семеновичем наблюдала за ходом работ.

Зато Белецкий теперь навещал меня каждый вечер. Поначалу он придумывал для визитов повод («Как поживают ваши прекрасные глаза, Алиса?»), а потом заявил, что его фантазия не настолько богата, чтобы постоянно фонтанировать идеями, и начал заглядывать в гости просто так.

Его посещения нисколько меня не напрягали. Наоборот, я то и дело поглядывала на часы, ожидая, когда у офтальмолога закончится рабочий день, и он окажется на моем пороге.

Два вечера подряд мы пили в моей кухне какао, затем начали выходить на прогулку. Бродили по местным улочкам, ужинали в кафе и разговаривали, разговаривали, разговаривали.

Петр оказался отличным собеседником. Помимо того, что он мог поддержать разговор на любую тему, у него неожиданно обнаружилось прекрасное чувство юмора. Ему отчего-то нравилось меня смешить – каждый раз, когда я принималась хихикать над его шутками, в глазах Белецкого мелькали довольные огоньки.

Сегодня вечером мы тоже вышли на прогулку. Далеко уходить не стали, поэтому бродили вдоль лесной опушки и слушали пение какой-то невидимой птахи.

– Петя, могу я задать тебе вопрос?

– Задавай.

– Кольцо, которое ты надел на мой палец – оно особенное, да?

– Конечно, особенное. Обычные украшения от микробов не защищают, и амулетами не являются.

– Я не об этом. Когда Глафира Григорьевна увидела его ободок, она очень удивилась, помнишь? А вчера утром я повстречала на улице Гену…

– Ему ты тоже показала татуировку?

– Нет, Гена приметил ее сам. Он шел навстречу, но вдруг остановился в двух шагах, присвистнул и заявил: мол, очень рад, что я все-таки наладила с тобой отношения. Что это значит, Петя?

– Вампиры – создания чувствительные, – заметил Белецкий. – А энергетические особенно. Все видят, все ощущают.

– Петя.

– Ничего особенно в этом кольце нет. Кроме того, что оно зачарованное. Несколько лет назад я решил попробовать себя в артефакторике, поэтому наложил на перстень несколько заклятий и прокипятил его в котле с бактерицидным составом. Получилось весьма недурственно.

– И все?

– Ну… Еще эта цацка является символом моего рода.

– Символом?..

– Отличительным знаком. Такие перстни есть у всех членов моей семьи. Камень, который расположен в его середине, усиливает магические способности своего владельца. Это отличное подспорье в критических случаях – например, во время серьезных операций.

– И ты кипятил такое бесценное кольцо в котле?

Он пожал плечами.

– Других украшений у меня не было, а этот перстень устойчив к любому воздействию. После моих манипуляций он стал только лучше.

– Понятно. Выходит, маги, которые видят на мне это кольцо, думают, что я – часть твоей семьи?

– Вроде того. Подобные побрякушки мои родственники дарят своим детям, невестам и женам.

О! Невестам и женам…

Что ж. А мне дали просто поносить. Петя не говорил, что я могу оставить перстень у себя навсегда.

– Ты мог бы носить его сам.

– Зачем? Моя работа не настолько серьезна, чтобы таскать с собой усилитель магии.

– А как же принадлежность к семье?

Петр махнул рукой.

– У меня с ней сложные отношения. Я предпочитаю держаться один.